В парадигме “романа”, например, много внимания уделяется выбору ВУЗа. Он должен обеспечить такое образование, которое будет котироваться не только в столице, но и в мире. Затем предстояло найти достойную работу, непременно по специальности, завести семью, начать планомерно строить карьеру, и вот тогда… все будет хорошо. Это “все будет хорошо” обычно не расшифровывалось — было неясно, что именно и как будет хорошо. И вообще что такое “хорошо”. Скорее подразумевалось, что если так делать, то будешь “нормальным” как все, а выделяться здесь не стоит, иначе можно пойти “подметать улицы”.
Если вы пишете роман, то действия, не поддерживающие прошлый шаг, считаются странными и опасными. Получил диплом архитектора, а теперь продаешь рекламу? Что-то тут не так. Закончил МГУ и теперь ведешь йогу? — Ну дела….
Дела однако в том, что жизнь невообразимо многомернее той логики, с помощью которой мы пытается составить “свой” сюжет. “Хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах”.
Угол зрения сменился, когда мне однажды попалась статья на английском, где автор предлагал смотреть на жизнь не как на роман, а как на сборник рассказов. Меня тогда здорово попустило. Дело было даже не в известности людей, истории которых он приводил для примера. А просто я тогда очень явно ощутил, что в таком угле зрения есть правда. Можно не связывать их единым сюжетом, нет необходимости продумывать заранее все мелочи, избегать ошибок и делать только правильные шаги. В сборнике рассказов всегда есть грустные, юморные, хулиганские, скучные, непонятные, дурацкие, классные и не очень. Не идет рассказ — начинайте следующий, смело меняйте декорации, вводите новых действующих лиц.
Так продолжалось еще несколько лет, и когда Внимание стало постепенно расцепляться с Персонажем, угол зрения снова изменился. И рассказ и роман имеют некоторую протяженность во времени, а под этим новым углом время выглядело странным образом. Жизнь начала восприниматься как процесс, существующий только в текущем моменте. Внимание всегда находится в этой точке “ноль”, где возникают и исчезают какие-то сюжеты разной степени драматичности.
Интересно, что как бы радикально не менялось содержание момента, сюжет всегда превосходно связан. Просто не в тех координатах, где мы привыкли эти связи находить рационально. Так что если склеить последовательность этих моментов, то их, если угодно, снова можно назвать романом, пусть и с натяжкой. В этом романе вы одновременно и автор и читатель, и все герои. И сам роман.