Мне вспоминается персонаж Дзико — старенькая японская монахиня из книжки Рут Озеки. Когда внучка спрашивала ее: “Ба, сколько тебе лет?”, она некоторое время молчала, а потом пожимала плечами и отвечала: “Не знаю. Сколько себя помню — всегда тут была”.
Ответ Дзико видится мне очень точным и честным. Никто из нас не помнит, как и когда он тут оказался. Некоторые, конечно, рассказывают эффектные истории, я и сам люблю задвинуть про перинатальный период и забраться туда каким-нибудь заковыристым способом. Но это в любом случае фрагментарные образы и переживания. Они бывает ценными, но я в любом случае не помню своего рождения в этом мире так, как, скажем, поход в Непал 3 года назад или первую поездку большом двухколесном велосипеде.
Подробности своего появления мы узнаем от родителей, которые в свою очередь узнали про себя у своих родителей и т.д. Я знаю, что многие никогда не задумываются об этой рекурсивной цепочке, и берут свое рождение на веру, как и многие факты, включая, например, форму нашей планеты, но если в случае с планетой есть хотя бы шансы добраться до правды, то здесь их пока не видно. Сколько себя помню — всегда тут был.
Если начать рассматривать слои восприятия, задавая себе вопросы вроде “что происходит?”, “как мне?”, “как я?” то обнаружится, что “я” непрерывно меняется. Эмоциональный фон, интенсивность, направление и содержание мыслей, общее настроение, физическое состояние и внешность. Фактически мое “я” постоянно пересобирается слегка в новом виде, хотя заметить без тренировки это сложно, потому что каждый новый исполнитель главной роли во внутреннем театре перед первым выходом на сцену тщательно изучает все реплики своих предшественников. Он говорит теми же словами и с теми же интонациями, но он немного другой. Я уже как-то сравнивал это с калейдоскопом — несколько градусов поворота почти не меняют картинку, но стоит сделать пару полных оборотов и исходный узор уже не вспомнить.
С учетом этого день рождения можно смело праздновать не раз в году, а в любой день и в любое время ;)
Реальность каждого из нас отражает его внутренний узор, у каждого своя “москва” и свой Панган. Так что в результате непрерывных фоновых внутренних метаморфоз мы все скользим между бесконечными вариациями мира. Как и с калейдоскопом изменения поначалу незначительны — мы напеваем в душе другой мотивчик, или начинаем ездить на работу новой дорогой, покупаем одежду другого цвета или фасона, пробуем новое блюдо и т.д. Однако на больших диапазонах отличия становятся явными — сценарий и жанр жизненного кино меняются так ощутимо, что из далеких точек прошлого представить такое было невозможно. Другими становятся не только дом и работа, но и вообще все жизненные дороги, по которым мы передвигаемся.
Год назад в это время мир спешно вставал на паузу — закрывались границы, отменялись рейсы. На горизонте возникла большая волна, но никто не знал, как именно она прокатится через нас. Массовый градус неопределенности стремительно поднимался, и тревога перерастала в панику. Мы остались на острове, и наша полугодовая “дальняя дача” стала “основной базой”. Провели 4 больших курса в новом для нас формате и недавно сами выбрались на интенсивный двухнедельный ретрит. Полгода назад к нам пришел потешный кот и стал жить на два дома у нас и соседей ;)
Но, конечно, самым ярким событием этого 39-го витка для меня стала книга. Начавшись 10 месяцев назад как черновик маленького художественного рассказа в тысячу слов, процесс постепенно полностью меня захватил, изменив наш с Дашей привычный дневной уклад и планы. Позавчера дописался финал, всего сейчас получилось 106 тысяч слов. Теперь предстоит прочитать все с начала, заполняя пробелы, оставленные на ходу, и внося уточняющие дополнения и вкусные штрихи, которые приходили позднее. Никаких прогнозов по срокам делать не буду, поскольку стало ясно, что книга пишется по своим часам.
Возвращаясь к теме перемен и множественных версий мира — ничего из перечисленного год назад было не видно даже на горизонте, хотя предпосылки для всех этих событий конечно имелись, они вызревали не один год.
И одновременно с этим в нашем восприятии есть глубинный слой, который не меняется. Он присутствует всегда, как тихая мелодия, звучащая на фоне жизненных событий. Можно назвать ее _мелодией духа_. Слышим мы о ней или нет, она проявляется во всех наших действиях и мыслях, создавая в оркестре человечества неповторимый голос. Мелодии разные, но их природа едина — Тишина, из которой рождается и куда возвращается любой звук.
Вот фрагмент одной из финальных глав:
> …
> Оказалось, что ноты мелодии были знакомы с детства, они приходили ему вместе с колыбельной мамы в виде фантазий о волшебных мирах и сказочных приключениях. Осторожно заглядывали в его ум на пороге сна как неясные, невыразимые в словах образы. Прятались в плывущих над полем облаках, шуме ветра в высоких соснах, далеком изгибе реки, на который он смотрел ребенком, и трещинах на асфальте под колесами велосипеда. А иногда тихо и коротко возникло где-то на фоне мирской карусели, напоминая, что этот огромный, яркий и суетливый парк аттракционов создан из такой же дымчатой ткани, как его сны. Карусель становилась с годами все громче, отчего мелодия звучала тише и тише, пока в итоге не стала совсем неразличима. Но теперь он ее вспомнил.
>
> Непонятное щемящее ощущение возникло в середине груди и стало быстро нарастать. Он не сразу сообразил, что где-то далеко-далеко внизу, в необычном доме на озере у него есть тело, и из его глаз текут слезы…
Пока мелодия и стоящая за ней тишина не узнаны, мы двигаемся по жизни наощупь, подражая другим, или выполняя чьи-то наставления, но когда мелодия становится нам слышна, она делается нашим компасом. Теперь мы можем следовать за звуком, раскрывая ноту за нотой и интервалы между ними — они не менее важны.
Наша удивительная и невыразимая в словах сансарная карусель продолжает свой выверенный ход, и мы с Дашей подмигиваем всем, кто едет в соседних с нами кабинках. Это кино продолжается, и я в нем продолжаю учиться складывать обычные слова необычным образом. Так, чтобы между ними и за ними можно было уловить эхо той самой Тишины.
