Мотивация подобна костру. Он может гореть быстро или медленно, громко полыхать или тихо тлеть, дымить, щелкать, гудеть или бесшумно танцевать.
Схожим образом мотивация может быть краткосрочной и долгоиграющей, поверхностной и глубокой, прерывистой и непрерывной, надуманной и искренней.
Эти качества зависят от ясности и широты нашего взгляда. Чем яснее и шире мы воспринимаем реальность и видим взаимосвязь событий, тем чище и глубже будет мотивация. Без ясного взгляда мы бредем в тумане.
Вспомним, что любое знание имеет три уровня глубины — аксиоматический, интеллектуальный и сущностный (опытный или эмпирический).
Описанная в начале ситуация с недостатком мотивации показывает, что знание медитации пока находится на первом, или в лучшем случае втором уровне. Есть взятая на веру идея о том, что медитация — это хорошо и полезно. И есть некоторые эффекты успокоения и более стабильной концентрации, но этих стимулов недостаточно для формирования нового поведенческого шаблона.
Вспоминая как “костер” медитации разгорался у нас и глядя на сегодняшних новичков, я могу с некоторым упрощением выделить несколько основных типов “дров”: любопытство, саморазвитие и желание достижений (эффективнее, уравновешеннее, мудрее), поиск сверхвозможностей).
Все эти дрова быстро загораются и так же быстро прогорают. Если за время их горения не появится не появится больших “поленьев”, то костер погаснет.
Быстро прогорают они потому, что ожидания чудес и погоня за эффективностью слишком хрупки и легко разбиваются о физический дискомфорт неподвижного сидения и “выкрутасы” ума.
Стоит только закрыть глаза, как начинают приходить “гости” — скука, сонливость, раздражение, приятные и неприятные воспоминания, мечты, срочные дела и «идеи на миллион». Любой из этих гостей способен играючи увлечь нас за собой и прервать практику. Поначалу бывает даже неясно что именно происходит. Вроде только что сидел, а в следующий момент уже куда-то идешь, кому-то пишешь или звонишь. Недаром на востоке сравнивают нетренированный ум с непоседливой капризной обезьяной.
Наши дрова могут также быть по-разному “уложены”. Например в виде научных исследований о пользе медитации или эзотерического нарратива о том, что наши мысли материальны, и мы можем все, что захотим. Что мы созданы исключительно для счастья и любви, а все остальное — проделки ума, который нас дурит.
Хотя такие “укладки” способны изменить характер горения, они не помогают костру гореть дольше.
Если мы, например, сильно привязаны к сладкому, то никакие научные исследования о том, что это вредит нашему организму, не заставят нас радикально и навсегда изменить диету. И слова врачей тоже не заставят. Ни увещевания ни угрозы. Ненадолго скорректировать питание — да, но не постоянно.
Жизнь показывает, что мы прислушиваемся к подобным рекомендациям лишь когда организм начинает давать сигналы, которые мы не в силах игнорировать.
Помните про три уровня глубины знания? Вот так, в частности, может выглядеть путь от информации до эмпирического знания.
С эзотерическим нарративом аналогично. В начале пути все подобные слова — просто концепции, которые никуда не ведут. Раньше мы опирались на одни идеи, а теперь пытаемся заменить их другими. Перекрашиваем серые стены своей “камеры” в новый цвет и какое-то время думаем, что свободны.
Сюда же относятся произносимые с придыханием истории про “богов” и “богинь”. На аксиоматическом и интеллектуальном уровне глубины концепция божественной природы воспринимается как индульгенция: “Если я бог/богиня, значит я уже совершенство и мне необязательно что-то делать. Беззаботная радость — моя натура.” Человек начинает избегать жизненных ситуаций и это избегание быстро становится доминирующей стратегией.
Проблема здесь не в идее божественности как таковой, а глубине ее постижения. Чтобы она действительно работала, они должна “вырасти изнутри”. Для этого требуется время и практика. Чтобы семена взошли, почву нужно удобрять и поливать. Невозможно взять плоды у кого-то со стороны, так же как нельзя попросить другого человека за нас выздороветь или научиться плавать.
Какой же костер будет гореть долго?
Нравится нам это или нет, но наш основной рост происходит через принятие вызовов судьбы и прохождениям сквозь них. Иногда это означает преодоление, а иногда наоборот — сдачу. Способность видеть, где активно грести, а где отпустить весла приходит постепенно с опытом и является эхом древней молитвы: “Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить. И дай мне мудрость отличить одно от другого.”Чтобы костер практики по-настоящему разгорелся, необходимо глубоко прочувствовать и увидеть, что в основе всех наших действий лежит фоновая неудовлетворенность — физическая, душевная и ментальная. В буддизме это называют словом “dukkha” и обычно переводят на русский как “страдание”, чем сразу многих отпугивают.
Разумеется здесь требуется не интеллектуальное понимание, а сущностное постижение, и первые глубокие дары медитации именно об этом.
Мы садимся, прекращаем все сознательные физические движения, закрываем глаза и наблюдаем за движениями внимания. Если мы достаточно усидчивы, то сравнительно скоро станет видно, что любое наше движение, как физическое, так и внутреннее — есть не что иное как убегание от неприятного, хватание приятного или игнорирование нейтрального.
Эти осознания горчат, но это горечь лекарства. Узнавая на опыте, что сансара — не волшебная полянка для богов и богинь, мы обретаем более ясный взгляд и, как следствие, мотивацию для практики. Просыпаемся от первого слоя наваждения и оглядываемся вокруг: “Кто я? Зачем я здесь? Как отсюда выйти?”
Исследуя эти вопросы, мы обнаруживаем, что если мы и боги, то не вполне родившиеся. Можно сказать, что каждый из нас подобен “семени”, из которого бог может родиться. Может, но пока не родился. Человек — это потенциал. И то, что мы привыкли называть жизнью — разворачивание этого потенциала.
“Человек — есть усилие быть человеком”.
(Мераб Мемердашвили)
Когда это прожито на опыте, то приходят силы для кропотливой внутренней работы. Работы, которую некому поручить. Если не я, то кто? Если не сейчас, то когда?
Если прежде нам казалось, что все неприятное — “проделки ума”, то теперь видно, что ситуация куда масштабнее. Ведь известный нам мир — такие же проделки ума.
Мы привыкли считать себя венцом эволюции, но без внутренней работы человеческая жизнь не особенно отличается от животных. А в чем-то она даже печальнее.
Большинство из нас так привыкли жить на автопилоте и улыбаться, что не замечают хронической душевной боли. Занимаются тем, что им не по сердцу, живут с теми, кого не любят и тратят отпущенные природой силы на то, что им не нужно.
“Человеческое тело — самый распространенный костюм на карнавале животных”
(Ежи Лец)
Знание о том, что любое знание имеет три уровня глубины, тоже имеет эти уровни ;) Процесс превращения интеллектуального смысла в непосредственный опыт пронизывает собой всю нашу жизнь от первого вдоха до последнего. С момента рождения к нам прилипают различные идеи о том, что здесь происходит, кто мы такие и зачем мы здесь. Далее эти идеи проходят путь от концептуальных построений до живого спонтанного проживания.
Это спиральное восхождение от тьмы невежества к свету знания — глобальный мета слой, простирающийся далеко за рамки отрезка, который мы называем жизнью.
Каждое следующее осознание этого на очередном витке внутренней лестницы делает мотивацию к практике все более тотальной. Даже если дождь погасит пламя, дрова продолжат тихо тлеть глубоко внутри, чтобы снова ярко разгореться, когда солнце их высушит.
Куда бы мы ни отправились, мы встречаем себя в разных ипостасях. Здесь нет никого другого, и потому никто не пройдет мой путь за меня.
На фоне танцев богов с богинями и всевозможных чудес идея кропотливой внутренней работы ради освобождения от страдания кажется скучной “мрачнятиной”. Забавный парадокс однако в том, что именно сущностное постижение этой “мрачнятины” дает шанс подлинному раскрытию божественности.
Переставая верить в деда мороза, мы вскоре обнаруживаем, что сами им стали.
Волшебство не надо придумывать. Чтобы его увидеть, достаточно регулярно протирать “иллюминаторы” и прекратить гоняться за фантомами ума.
Оглавление