Одной из идей, серьезно изменивших мой способ взаимодействия с собой и миром, стало учение о трех уровнях знания. Начав 10 лет назад писать о развитии осознанности я посвятил этой идее один из первых постов, и до сих пор, на каждом нашем курсе, мы непременно уделяем ей внимание.
В силу своей фундаментальности она возникала в некоторых вариациях у разных мыслителей и в разных культурах. Впервые я встретил ее у Толстого, но позднее стал использовать более развернутое описание из буддийских текстов.
Суть идеи, напомню, состоит в том, что любое знание имеет три уровня: аксиоматический, интеллектуальный и сущностный. Причем, строго говоря, знание возникает лишь на третьем уровне, а на первых двух мы имеем дело с информацией. Она может быть поверхностной или детальной, но пока в ней нет собственно прожитого опыта, она для данного человека является лишь концептуальной умозрительной теорией.
Казалось бы — все просто. Я либо прочитал про диковинный фрукт, либо попробовал его и теперь знаю вкус. Я либо услышал где-то, как кататься на велосипеде, либо я умею это делать. Вот я узнал от кого-то, как пройти на рынок, вот я посмотрел карту и проложил маршрут, а вот я прошел по нему и теперь сам могу рассказывать другим как туда ходить. Что здесь такого важного и фундаментального? Ну да — есть теория, а есть практика. Все это давно известно.
Во-первых, это относится к ЛЮБОМУ знанию. С фруктами и велосипедами все просто, но что мы знаем о себе? О своем здоровье? Как влияют на нас те или иные продукты? Температура? Режим дня? Что мы знаем о своих мыслях — как они возникают? Что мы знаем о своих ценностях? О комплексных абстрактных понятиях — таких как любовь, дружба, преданность, прощение, служение и т.п.? Есть ли в нас их сущностное знание или только общая информация, чужие примеры и истории из книг и фильмов?
Во-вторых, пока мы не задумываемся об уровнях своего знания и не разглядываем свой процесс мышления, мы не замечаем, на что опираемся в своих рассуждениях и общении с другими.
Мы говорим “я знаю”, но что за этим стоит? Собственный опыт или чьи-то услышанные и зачастую искаженные слова. Одни те же слова “Я знаю” могут иметь совершенно разную начинку. Более того, мы частенько неосознанно, а порой намеренно маскируем первые два типа под третий — выдаем информацию за знание. Зачем? Чтобы убедить собеседника в чем-то, что нам выгодно. Чтобы произвести впечатление. Чтобы победить в споре. Огромное количество таких подмен происходит неосознанно, чтобы утолить жажду эго доминировать и расширяться. Многие люди проводят в этих силках всю жизнь, так и не узнав, что общение может быть иным.
Когда мы начинаем обращать внимание на уровни своего знания, становится видно, как часто мы опираемся на первые два типа и как часто пытаемся выдать их за третий. Масштабы этого “цирка” зачастую оказываются шокирующими, но затем запускается естественная трансформация.
Сворачивается огромное количество споров, как внутренних так и внешних. Зачем спорить там, где у нас нет своего опыта? Зачем вообще спорить, если настоящее знание невозможно передать словами?
Да, большинство наших представлений о жизни относится к первым двум типам. Это повод не для расстройства, а для вдохновения. Если нам интересно какое-то направление, то мы можем начать его исследовать, постепенно переводя свое знание из первых двух типов в третий.
В некотором смысле это и есть смысл Жизни — нащупать через радар искреннего интереса свое направление и протоптать по этому вектору тропинку живого опыта.
Чем дальше мы идем по этой тропинку, тем менее интересно становится надувать щеки, выдавая первые два типа за третий — мы начинаем иначе обращаться со словами, так что наши формулировки встречают все меньше сопротивления в окружающих.
Кстати во многих языках, включая очень древние, есть категория так называемой “эвиденциальности”, с помощью которой можно указывать источник сообщаемых сведений.
Например, если я говорю соседу, что вчера у нас на лужайке грелась кобра, то я также указываю источник этих сведений.
- Я видел сам,
- Я видел сам, но не уверен, что это была именно кобра
- Я видел на записи с камеры наблюдения
- Я слышал от кого-то, кто видел сам
- И т.д.
Попробуйте взять свои разговоры в течение дня и представить, как они изменились бы, если все участники указывали бы источник сообщаемых сведений.
В заключение еще раз скажу, что внешняя простота идеи о трех уровнях знания создает ощущение очевидности, мешающее осознать ее масштаб. Поэтому стоит как минимум помнить, что знание о трех уровнях знания тоже имеет эти уровни ;)
Оглавление
В силу своей фундаментальности она возникала в некоторых вариациях у разных мыслителей и в разных культурах. Впервые я встретил ее у Толстого, но позднее стал использовать более развернутое описание из буддийских текстов.
Суть идеи, напомню, состоит в том, что любое знание имеет три уровня: аксиоматический, интеллектуальный и сущностный. Причем, строго говоря, знание возникает лишь на третьем уровне, а на первых двух мы имеем дело с информацией. Она может быть поверхностной или детальной, но пока в ней нет собственно прожитого опыта, она для данного человека является лишь концептуальной умозрительной теорией.
Казалось бы — все просто. Я либо прочитал про диковинный фрукт, либо попробовал его и теперь знаю вкус. Я либо услышал где-то, как кататься на велосипеде, либо я умею это делать. Вот я узнал от кого-то, как пройти на рынок, вот я посмотрел карту и проложил маршрут, а вот я прошел по нему и теперь сам могу рассказывать другим как туда ходить. Что здесь такого важного и фундаментального? Ну да — есть теория, а есть практика. Все это давно известно.
Во-первых, это относится к ЛЮБОМУ знанию. С фруктами и велосипедами все просто, но что мы знаем о себе? О своем здоровье? Как влияют на нас те или иные продукты? Температура? Режим дня? Что мы знаем о своих мыслях — как они возникают? Что мы знаем о своих ценностях? О комплексных абстрактных понятиях — таких как любовь, дружба, преданность, прощение, служение и т.п.? Есть ли в нас их сущностное знание или только общая информация, чужие примеры и истории из книг и фильмов?
Во-вторых, пока мы не задумываемся об уровнях своего знания и не разглядываем свой процесс мышления, мы не замечаем, на что опираемся в своих рассуждениях и общении с другими.
Мы говорим “я знаю”, но что за этим стоит? Собственный опыт или чьи-то услышанные и зачастую искаженные слова. Одни те же слова “Я знаю” могут иметь совершенно разную начинку. Более того, мы частенько неосознанно, а порой намеренно маскируем первые два типа под третий — выдаем информацию за знание. Зачем? Чтобы убедить собеседника в чем-то, что нам выгодно. Чтобы произвести впечатление. Чтобы победить в споре. Огромное количество таких подмен происходит неосознанно, чтобы утолить жажду эго доминировать и расширяться. Многие люди проводят в этих силках всю жизнь, так и не узнав, что общение может быть иным.
Когда мы начинаем обращать внимание на уровни своего знания, становится видно, как часто мы опираемся на первые два типа и как часто пытаемся выдать их за третий. Масштабы этого “цирка” зачастую оказываются шокирующими, но затем запускается естественная трансформация.
Сворачивается огромное количество споров, как внутренних так и внешних. Зачем спорить там, где у нас нет своего опыта? Зачем вообще спорить, если настоящее знание невозможно передать словами?
Да, большинство наших представлений о жизни относится к первым двум типам. Это повод не для расстройства, а для вдохновения. Если нам интересно какое-то направление, то мы можем начать его исследовать, постепенно переводя свое знание из первых двух типов в третий.
В некотором смысле это и есть смысл Жизни — нащупать через радар искреннего интереса свое направление и протоптать по этому вектору тропинку живого опыта.
Чем дальше мы идем по этой тропинку, тем менее интересно становится надувать щеки, выдавая первые два типа за третий — мы начинаем иначе обращаться со словами, так что наши формулировки встречают все меньше сопротивления в окружающих.
Кстати во многих языках, включая очень древние, есть категория так называемой “эвиденциальности”, с помощью которой можно указывать источник сообщаемых сведений.
Например, если я говорю соседу, что вчера у нас на лужайке грелась кобра, то я также указываю источник этих сведений.
- Я видел сам,
- Я видел сам, но не уверен, что это была именно кобра
- Я видел на записи с камеры наблюдения
- Я слышал от кого-то, кто видел сам
- И т.д.
Попробуйте взять свои разговоры в течение дня и представить, как они изменились бы, если все участники указывали бы источник сообщаемых сведений.
В заключение еще раз скажу, что внешняя простота идеи о трех уровнях знания создает ощущение очевидности, мешающее осознать ее масштаб. Поэтому стоит как минимум помнить, что знание о трех уровнях знания тоже имеет эти уровни ;)
Оглавление