— Ну что — смысл жизни найден? — весело спросил Санчез, щелкая вентилятором.
— “Смысл жизни в том, чтобы умереть при жизни и узнать, что смерти не существует”, — ответил Сережа цитатой Экхарта Толле.
Санчез посмотрел на него прищурившись и опустил вентилятор.
— Не все умрем, но все изменимся, — ответил он серьезным голосом.
— Что это?
— Апостол Павел. Но вообще я предлагаю не умничать, а попить чайку. Мне очень интересно, куда ты там ходил и с кем виделся.
— А ты разве не знаешь? Вы же сами меня туда отправили.
— В том-то и дело, — Санчез развел руками. — Мы хотели провести тебя в специальную комнату отдыха, чтобы ты восстановил силы. Но когда ты переместился, то полностью исчез и для меня, и для Киры. Очевидно, ты увидел не тот символ, который мы тебе показали. Такие подмены иногда случаются — Духи могут пошутить, но не в таком месте, как этот остров. Да и мы с Кирой не новички, нас трудно провести — мы бы заметили подмену и пошли следом. Но здесь был другой случай.
— Какой?
— Приглашение, — озадаченно сказал Санчез. — Считай, что за тобой прислали машину и доставили куда надо. Я чувствую себя особым образом, детали объяснять долго, но обычно это значит, что у человека все прошло очень хорошо. Поэтому мне интересно послушать. Если, конечно, ты не против.
— Хм… Так что — это был тот самый поход, к которому я готовился?
— Ничего не могу сказать, — Санчез снова развел руками. — Все информация о твоем перемещении мне недоступна. Как ощущения?
— Чувствую себя отлично, — тихо ответил Сережа. — Но что-то поменялось. Не пойму пока что. Пойду подышу немного.
— Давай-давай, — поднялся Санчез. — А я чайник поставлю. Кстати, у меня тут торт припасен. Мне кажется, у нас появился хороший повод его достать.
Сережа накинул пуховик и поднялся на крышу. Несмотря на яркое солнце, первый же порыв ветра обжег его холодом до костей. Он застегнулся, поднял капюшон и присел на скамеечку.
Что-то изменилось. Что-то важное и фундаментальное. Он не знал, как это назвать и объяснить, но это было что-то, от чего зависело вообще все, что он знал. И это не просто случилось, а продолжало случаться. Оно изменялось прямо сейчас. Тихо, но неотвратимо. “Не все умрем, но все изменимся”, — повторил он услышанную цитату апостола.
Он посмотрел на озеро, скалистые острова и лес. Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Реальность выглядела одновременно знакомой и новой. Будто он пришелец из другого мира, который только что высадился здесь и, кажется, должен вспомнить что-то важное, причем оно уже совсем рядом.
Он вспомнил, как утром сидел на этом же самом месте. Всего пять часов назад, растянувшихся в его сознании на целую вечность. Тогда утром он злился и хотел уехать, а сейчас…
“И сейчас тоже хочу уехать”, — понял он. Просто по-другому. Если утром было раздражение от несбывшихся ожиданий, то сейчас было отчетливое ощущение, что важное дело сделано.
Санчез уже налил чай в большие кружки и открыл круглую коробку с тортом “Панчо”. Увидев Сережу, он громко присвистнул.
— Идем в отрыв, — сообщил он, показывая на торт. — Празднуем твое дальнее путешествие и спасаем этого сахарного старика от медленной смерти в холодильнике. Предлагаю не гламурничать и начинать.
С этими словами он взял столовую ложку, отломил большой кусок торта и аппетитно закинул в рот.
— Хватай, — промычал он, кивая на вторую ложку.
Сережа смотрел на него, отмечая, как быстро угрюмый неразговорчивый мужик превратился в веселого подростка. Мужик, правда, тоже проглядывал, но мальчишка все-таки был сейчас главным.
— Можем с твоего планшета билет купить на вечерний поезд? Я хочу поехать. Сейчас.
Санчез на секунду замер, а затем громко проглотил кусок и отложил ложку. Сережа наблюдал, как подросток уходит со сцены, уступая место строгому мужику. С минуту он сидел молча, а потом отхлебнул чай, вышел из гостиной и вернулся с планшетом.
Навигатор показал до вокзала четыре часа езды, времени оставалось впритык. Сережа начал оформлять билет.
— Сможем выехать в течение получаса?
— Как твоя координация? — Сережа почувствовал, что Санчез сканирует его изучающим взглядом.
— Я в норме. Сможем?
Видимо, удовлетворившись осмотром, Санчез кивнул.
%%протокол отъезд
— Чтобы собраться и активировать защиту дома, мне нужно тридцать семь секунд. Покупай.
Сережа улыбнулся и нажал кнопку оплаты.
— Ты серьезно? Тренировался на случай аварии?
— Я всегда серьезно.
— А если я сейчас зайду с твоего планшета к себе в почту, я попаду в разработку ваших служб.
— Ты уже попал в нее. Но тебе не о чем беспокоиться.
Сережа зашел в почту — билет был в порядке. Он отложил планшет и пододвинул коробку с тортом.
— Я буду готов через пять минут.
Солнце почти село, и холод у воды был влажно-пронизывающий. Легкий пуховик и шапка от такого уже не спасали.
Едва забравшись в катер, Сережа уловил странное ощущение, пробежавшее на периферии внимания. Еще вчера утром он бы не придал этому никакого значения, но сейчас…
— Ты точно рассказал мне все разы, когда показывал ключ?
Санчез посмотрел на него, и в его взгляде промелькнула тень удивления и смущения.
— Был еще один, совсем короткий.
— Прямо здесь, в катере, да?
-- да
— Что это было?
— Обычный протокол для гостей острова. Не вредить природе, не снимать фото/видео, не рассказывать про остров никому, кто здесь не был, и не пытаться покинуть его самостоятельно. Память не редактировалась.
Санчез слез на берег, уверенно толкнул катер и ловко запрыгнул на нос, не замочив ног.
Стоя около рубки, Сережа размышлял над его словами и пытался понять, как так получилось, что за последние сутки он не сделал ни одной фотки. Для такого красивого и необычного места, да еще с учетом вида с крыши это было крайне странно. Но факт оставался фактом. Ему просто не хотелось снимать.
Когда они отошли от берега метров на сто, Сережа достал телефон.
Косые лучи солнца эффектно подсвечивали золотом остров и секретный дом-cкалу. Несколько чаек догнали катер и летели чуть позади, выискивая легкую добычу в пенящейся кильватерной струе.
“Может, так и надо, — подумал Сережа. — Что я буду делать с этими снимками? Что я пытаюсь ими удержать? И могут ли они в этом помочь?”
Он вернул телефон в карман и снова посмотрел на удаляющийся остров. Распознать отсюда камуфляжную природу скалы было совершенно невозможно. Наверное, это было под силу только автору проекта и тем, кто его монтировал. Если, конечно, их воспоминания не отредактировали.
— Я сейчас прибавлю ход, лезь сюда, — весело крикнул Санчез из кабины. Судя по голосу, строгий мужик опять уступил место озорному пацану.
Сережа посмотрел в последний раз на остров и залез внутрь. Как только он устроился в кресле, Санчез задорно присвистнул и передвинул рычаг. Мотор взревел, и катер, задрав нос, полетел по стальной поверхности воды.
Скорость приятно будоражила, и Сережа снова заметил, что непроизвольно широко улыбается. Он вспомнил, как ехал сюда вчера и волновался, как парился в бане вечером, а рано утром злился на Санчеза, стоя на крыше дома, как они играли в непонятный волейбол в неведомых мирах, как смотрели записи с камер наблюдения, где Санчез подкладывал ему подушки и таскал на себе.
Кто он вообще такой? Для мира, где жил Сережа, Санчез был совершенно непонятен. Но глядя на этого непонятного персонажа, живущего на краю света, Сережа вдруг почувствовал с ним странное, незнакомое прежде ощущение родства и теплую человеческую благодарность.
Мотор стих, и катер тихо нырнул под ветви, скрывавшие причал. На полянке царил полумрак.
Они коротко обнялись, и Санчез похлопал его по спине.
— Серега.
— Саня, — симметрично ответил Сережа, накидывая рюкзак на плечо.
Ему хотелось сказать про свою радость и благодарность, но приходившие на ум слова казались неуклюжими и неуместными. А обычное “спасибо” было слишком формальным и не передавало того, что он ощущал. Опыт, через который его провел Санчез, не вмещался ни в какие слова, и было странно от мысли, что они сейчас вот так просто расстанутся и, возможно, никогда не увидятся.
— Повнимательнее на своей ракете, — ухмыльнулся Санчез, показывая взглядом на тускло поблескивающую под деревьями машину.
Сережа кивнул и вышел из кабины. Хотелось как-то разрядить неловкость, которую он ощущал, но ничего путного в голову не приходило.
— А все-таки, — небрежно спросил он, вылезая на деревянный причал и оборачиваясь, — откуда на острове электричество?
— Кабель по дну кинули.
— Так просто? А я думал, какие-то особые генераторы военные, интересно стало.
Санчез достал весло и стал разворачивать катер.
Подходя к машине Сережа ждал, когда сзади раздастся звук мотора, но вместо этого услышал голос.
— Серега, — окликнул его Санчез.
В плотных сумерках его было уже не разглядеть, но, судя по голосу, он стоял на корме уже развернутого катера.
— Да? — отозвался Сережа и обернулся.
Громкий вороний крик прорезал вечернюю тишину и заставил его вздрогнуть. Он не чувствовал опасности, но мурашки и специфические ощущения на лице сигнализировали об энергетическом контакте. Крик раздался еще раз, и на короткий миг во внутреннем пространстве перед ним возник Санчез. Как и в недавнем сне, его лицо было покрыто татуировкой. Он протянул Сереже какой-то белый предмет, оказавшийся клыком крупного животного. В ответ Сережа протянул ему непонятно откуда взявшееся у него в руках перо.
В темноте впереди раздался звук мотора, и катер скрылся за ветвями.
Дальше >