”Западная наука сделала природу понятной с помощью симметрии и правил, она свела самые причудливые очертания к разновидности правильной и измеримой формы. В результате у нас есть тенденция относиться к природе и взаимодействовать с ней как с неким упорядоченным началом, из которого может быть "опущен" элемент спонтанности. Но этот порядок — это майя, а истинная _таковость_ вещей не имеет ничего общего с чисто концептуальной скукой идеальной окружности, идеального квадрата и треугольника. Но именно поэтому западный ум так теряется, когда узаконенные концепции вселенной оказываются несостоятельными и проявляется основа действий физического мира — "принцип неопределенности". Мы считаем такой мир бессмысленным и бесчеловечным, но близкое знакомство с китайскими и японскими произведениями искусства может привести нас к иному пониманию этого мира в его живой и в конечном счете неизбежной реальности”>…
Бесцельное существование, таким образом, является постоянной темой всех жанров искусства Дзэн и выражает внутреннее состояние самого художника, который идет в Никуда и существует вне Времени. Это ощущение иногда находит и на обычных людей, и именно в такие мгновения они постигают те ослепительные проблески мироздания, которые освещают в памяти случайно подвернувшиеся образы: запах горелых листьев на заре туманного осеннего утра, полет голубей в луче солнца на фоне тучи или одинокий крик птицы в чаще леса. В искусстве Дзэн любой пейзаж, любой набросок бамбука, колеблемого ветром, или одиноких скал — это эхо таких мгновений.”.
Сережа посмотрел за окно и поежился. Проносящиеся там пейзажи недвусмысленно сообщали, что осень в здешних широтах уже пришла всерьез. Низкие серые тучи, закрывающие небо во всех направлениях, желтые, а кое-где уже совсем облетевшие деревья, и мелкий, почти незаметный глазу моросящий дождь. Северная столица встречала его без реверансов и заигрываний. Пожалуй, в этом можно было увидеть честность и красоту. Не нежную и набухающую, как у весны, и не сочно гламурную, как у лета, а спокойную и мудрую. Подобным образом человек на седьмом десятке отличается от студента, который только получил диплом и вышел из стен института. Наверное, что-то схожее имеют ввиду те, кто говорят, что “Осень — мудрость года”.
Если настроение данного мига выражает одиночество и покой, его называют саби. Если художник ощущает подавленность или печаль и при такой особого рода пустоте чувств мельком замечает нечто обыкновенное и естественное во всей его невыразимой "таковости", - такое настроение называется ваби. Если мгновение вызывает более сильную ностальгическую грусть, связанную с осенью и ощущением умирания мира, - оно называется аваре. Когда же в увиденном проступает нечто мистическое и странное, как бы намек на нечто неведомое и вечно недосягаемое, — такое настроение называется юген. Эти совершенно непереводимые японские слова описывают четыре основных настроения фурю, т.е. общей атмосферы вкуса" Дзэн…”