На заглавной фотографии Кира в белом платье с красным поясом сидела в позе лотоса перед группой людей. У нее было светлое одухотворенное лицо, и казалось, что она то ли что-то им рассказывает, то ли поет, направив одну руку куда-то в зал.
Лишь встречая того, кто действительно умеет прикасаться, понимаешь, какое это глубокое искусство. Умелое касание начинается задолго до встречи тел, а продолжается даже когда физический контакт завершился. Наши тренинги — это возможность на практике осваивать мастерство касаний — вниманием, дыханием, звуком и телом. От тончайше легких до самых проявленных.
На фотографиях вокруг текста мужчины и женщины танцевали, обнимались и касались друг друга с завязанными глазами.
Глядя на фотографию Киры, Сережа живо вспомнил, как они смотрели друг на друга, и от этих воспоминаний стало сладко и немного волнительно.
С семинаром Сережа пролетал — даты проведения совпадали с давно запланированной рабочей поездкой в Питер. Это совпадение только усиливало упомянутые сладость и волнение, так что Сережа ясно понял, что хочет увидеть Киру. Он открыл мессенджер:
Привет. Видел твой анонс семинара — не смогу по датам. Сможем повидаться до этого? Ты обещала рассказать про “гляделки”. Я готов.
Перечитав сообщение, он решил “подложить соломку”, чтобы сделать его менее напористым. Получилось так:
Привет. Видел твой анонс семинара — к сожалению, не смогу по датам. Буду рад повидаться ДО, если ты можешь. Ты еще обещала рассказать про “гляделки” — помнишь? ;) Если не передумала, то я готов.
Еще раз перечитав, он добавил в начале эмодзи “солнышко”, а в конце смайлик в черных очках и нажал “отправить”.
Через 10 минут пришел ответ:
Здравствуй, Кудрявенький. Рада тебе. Я за городом. Может в гости на след.нед.? Заодно познакомлю с моим Учителем. Пн или вт?
Сережа несколько раз перечитал сообщение, напомнившее ему телеграммы из детства. Больше всего его озадачило обращение. Какой еще “Кудрявенький”? Или это кокетство такое? Сначала он решил, что это фамильярность, но затем представил, как Кира это произносит, и решил, что, пожалуй, флирта в этом больше. “Вторник”, — отправил он.
Кира ответила почти сразу:
Вт, 19.00. Пожалуйста, не обедай — Учитель не любит. Поедим вместе. Адрес позже.
“Учитель не любит” — вслух прочитал Сережа. Да что это такое? Какой еще Учитель? Может какая-то игра эзотерическая? Или снова флирт?
Отказываться от обеда он не собирался, однако, проснувшись во вторник, подумал, что это, вообще говоря, может быть занятным экспериментом. Ему вспомнилось, как его мама регулярно устраивала посты в 90-х под влиянием книги Поля Брэгга “Чудо Голодания” и активно вовлекала в это своих подруг. Некоторые Сережины друзья тоже пробовали голодать в лечебных целях. Один товарищ как-то вернулся после 7-дневного сухого голода в специальном центре на Алтае и рассказывал про невероятный прилив сил и обострение восприятия — запахов, звуков и изображения. С его слов это звучало как сверхвозможности из фильмов про супергероев. Правда, другой товарищ, присутствовавший при этом рассказе, был настроен скептически и говорил, что испытывая в голодовке растущий стресс, организм, прежде чем свернуться в клубочек и тихо умереть, добавляет сил и обостряет восприятие, чтобы человеку было проще найти, наконец, еду — услышать, учуять, увидеть и, если надо, догнать и схватить.
7-дневный сухой голод и даже сутки на воде Сережу совершенно не привлекали, но ведь речь об этом и не шла. Кира просила просто воздержаться от обеда, и эта задачка показалась вдруг совсем простой.
“Может, тогда и без завтрака сегодня? — подумал Сережа, чувствуя как в нем просыпается азарт. — Если уж голодать, так качественно.” Однако, зайдя на кухню, он все-таки взял два красных яблока. Одно он съел сразу, а второе положил в рюкзак. “Такой у меня сегодня серединный путь”, — весело подумал он.
Голодать в корпоративном государстве Вайме оказалось сложнее, чем он предполагал. Вокруг кто-нибудь постоянно что-то жевал — фрукты, бутерброды, печенье, пирожные или просто жвачку. Чтобы не дразнить себя, Сережа ушел с головой в дела, благо их было достаточно.
Благодаря ноутингу, который теперь почти всегда шел на фоне, он уже знал, что встречаясь с неприятными или непонятными делами, привычно пытался что-нибудь закинуть в рот. Необходимость сделать сложный звонок или поработать со скучным документом настойчиво устремляла мысль к финикам, конфетам, меду, винограду и прочим в основном сладким радостям, которые всегда в избытке лежали в кухонном уголке рядом с их кабинетом. Если этот “сахарный аванс” не был получен ДО задачи, то после ее завершения организм требовал оплаты по удвоенному тарифу. Чувствовалось, что этот механизм возник не вчера и хорошо смазан несчетным количеством срабатываний, а то, что Сережин скафандр пока не стал похож на колобка, объяснялось, видимо, сравнительно молодым возрастом и генетикой. “Или глистами”, — сказал внутри кто-то похожий на его бабушку. Она любила пугать его такими историями в детстве.
В итоге Сережа нашел спасение в том, что разрешил себе на день выбирать из списка дел только самые приятные. Техника оказалась эффективной — такие задачи не только не требовали сахарной подпитки, но и придавали сил. Кроме того, с каждым новым часом поста внутри росла гордость за волевую победу над собой, и эта гордость тоже его подпитывала. Два раза ему пришлось уворачиваться от приглашений обсудить рабочие вопросы в одном из офисных кафе, и он с интересом обнаружил, что при отказе чувствовал браваду, исключительность и даже некоторое превосходство. “Эдак можно и воинствующим веганом заделаться или сыроедом”, — ухмылялся он про себя.
Последняя угроза его эксперименту возникла уже вечером, когда он вышел из офиса и направился к такси, полагая, что сегодняшние волевые испытания остались позади. Навстречу ему расслабленно шел улыбающийся бородатый мужик, откусывающий очень вкусную на вид шаурму. Видимо, не зря говорят, что голод активирует сверхвозможности. Теперь Сережа знал это наверняка, потому что за ту секунду, когда они с мужиком поравнялись, он успел рассмотреть не только качество и плотность начинки, майонез на верхней губе мужика, и ломтики капусты, застревающие в бороде и на свитере, но и новую модель Apple Watch с поцарапанным экраном и какими-то доморощенными висюльками на браслете.
В следующую секунду его осмелевшая от голода фантазия пошла еще дальше, состряпав и прокрутив ему короткое кино, в котором он выхватывал у мужика шаурму, а когда тот начинал возмущаться, ударял его кулаком в бородатую челюсть, отчего мужик по-киношному замедленно плюхался на тротуар.
Похоже, внутренний этический цензор счел финальное насилие излишним, потому что следом за оригинальным вариантом вышла его отредактированная версия, в которой Сережа так же выхватывал шаурму, но на этот раз просто убегал, сжимая в кулаке теплую добычу.
Он смачно выругался и резко помотал головой, чтобы стряхнуть наваждение. “Надо же, как меня крючит с этого голода”, — раздраженно подумал он, ускоряя шаг и стараясь дышать очень поверхностно, потому что в воздухе ему мерещился шлейф аппетитного запаха.
Сев в такси, он попросил водителя остановиться около ближайших палаток с едой по пути, но буквально через пять секунд телефон в кармане пикнул. “У меня все готово, — писала Кира. — Надеюсь, ты удержался от всех соблазнов и голоден как волк ;)”.
Сережа поиграл желваками и посмотрел в зеркало на водителя: “Не надо останавливаться”, — буркнул он и вставил наушники. Ладно, если она так хочет, то он готов сыграть в эту непонятную игру до конца.
Дальше >