Сидевший на стуле Игорь сложил ноги в лотос, прикрыл глаза на несколько секунд, а потом посмотрел в зал. Лицо его было серьезно. Перешептывания и возня быстро стихли, и в зале установилась наполненная вниманием тишина. Игорь выждал еще несколько секунд, а потом приветственно и удовлетворенно кивнул.
— Есть ли какие-то вопросы по вчерашнему дню? — спросил он, продолжая обхватывать зал взглядом.
Плечистый кудрявый парень из числа новичков поднял руку.
— Меня здесь вчера тошнило, — сказал он смущенно. — И по дороге домой тоже скрутило разок. Со мной обычно такого не бывает. Это вообще нормально?
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Игорь, по-прежнему глядя в зал.
— Сейчас?
— Да.
Парень чуть пожал плечами.
— Чувствую хорошо, — сказал он, улыбаясь. — Как будто дышать легче стало.
— Облегчился, стало быть, — усмехнулся Игорь, и в зале засмеялись. — Ну вот тебе и ответ. Поздравляю с облегчением. Да, с тобой все нормально.
Парень растерянно огляделся.
— А что это было все-таки? Я же ничего не ел перед этим. Отравиться нечем. От чего меня тошнит?
Возникла пауза, а потом глаза Игоря направились на парня подобно двустволке.
— От чего тебя тошнит? — тихо переспросил он. — От себя самого. От того вранья, которым ты себя очень долго кормишь. Так долго, что начал забывать вкус правды.
Но, по счастью, у тебя есть тело, которое пока что работает нормально.
В нем есть своя накопленная эволюцией мудрость и такие механизмы, о которых твой ум пока ничего не знает. А некоторые даже блокирует, потому что они считаются неприличными или нездоровыми.
Что делает кошка, если съест что-то не то? — Игорь ненадолго перевел взгляд на зал, где владельцы кошек закивали головами. — Она выблевывает все съеденное и спокойно идет дальше. Тошнота — такой же необходимый механизм очистки тела, как туалет. Этот механизм заложен в нас природой, но большинство людей его боятся и блокируют.
— Я понимаю про еду, но при чем тут вранье?
— Как тебя зовут?
— Витя.
— Витя, а ты никогда не думал, почему когда нам что-то или кто-то не нравится мы говорим “меня тошнит от этого”? Возникающие в нас эмоции, как и еда, должны перевариться и усвоиться. Если этого не произошло, то они бурлят и копятся, отравляя нас. Все, что мы не смогли нормально переварить и выразить, становится внутри нас ядом. Обида, злость, зависть, горечь и так далее по списку. Все начинается еще в детстве. Ты злишься, а тебе говорят: “Ну ты же хороший мальчик. Зачем ты злишься?” И все — приехали. Злость попадает в черный список. Эмоция возникает, а выражать ее запрещено. И ты уже сам себя ругаешь внутри, что ты такой плохой. А дальше черный список только растет. Туда попадают табуированные слова и культурные понятия, так что жизнь становится похожа на ходьбу по минному полю. Мозг вынужден строить обходные контуры для каждого такого слова или понятия, а это требует затрат энергии и оставляет привкус неискренности. Она незаметна в малых дозах, но она копится.
Игорь снова посмотрел в зал.
— И вот годам к тридцати ваше мусорное ведро внутри переполняется так, что новое уже не влезает, как не утрамбовывай. И когда жизнь начинает тускнеть, вы оказываетесь здесь или где-то еще, где вам помогут хотя бы ненадолго тормознуть ваш ум, который не дает вам нормально расслабиться даже во сне. И как только он притихает, ваша система, если она еще не совсем закисла, включает те древние механизмы, которые вы столько лет блокировали себе во вред. И начинается все с выноса мусора.
Руку подняла девушка. В группе новичков Сережа ее не видел. Ему вдруг вспомнился разговор с Алисой про чистку пылесоса.
— А вынос мусора — это всегда тошнота? — спросила девушка.
— Нет. Мусор бывает разный. Это зависит от типов тех переживаний, которые вы блокировали. Слезы, крик и неистовый смех внутри сессий — это тоже своего рода вынос мусора и разрядка напряжений. Причем тебе необязательно разбираться, что именно из тебя выходит. Ты же не разглядываешь под лупой свой стул в туалете каждый раз. Ты слышишь сигнал тела и отводишь его в специальную комнату, где оно делает то, что задумано природой. Так и здесь — ваша система достает из мусорного ведра ровно то, что пора выкинуть, и у вас есть сейчас силы на это.
Игорь помолчал, а затем продолжил.
— Это одна из главных идей, которые я повторяю на своих классах. Тело — ваш друг, который всегда с вами и никогда не врет.
Оно дает вам сигналы, но обычно вы их слышите только когда они уже в красной зоне. Начинается ведь с малого — чуть закололо, защемило, заныло, голова закружилась. Тело вас зовет, а вы его игнорируете. Почему? Потому что нужно проект закончить? Или в отпуск съездить? А ваша работа — быть здоровым. Ее никто другой за вас не сделает. Спросите себя — на сколько баллов тянет ваше самочувствие утром, когда вы просыпаетесь?
Игорь снова выдержал паузу.
— Вы поймите, я это не выдумываю. Ко мне регулярно приезжают люди на индивидуальные сессии. Дай бог, если один человек из 10 двигается более или менее нормально, а на остальных смотреть больно. Как часто вы на пол ложитесь и расслабляетесь? Именно на пол — на ровную жесткую поверхность. У многих, я знаю, даже нет такого места в квартире, чтобы на пол лечь. Им приходится мебель для этого двигать. Они и тело свое кладут только на мебель, причем мягкую. А оно от этого начинает быстрее рыхлеть и дряхлеть.
Позы, в которых вы без движения проводите многие часы в день, искажают вашу базовую геометрию. Скошенный и зажатый крестец от сидения нога на ногу, вылезшие вены, хронические боли в пояснице, частые заклинивания в грудном и шейном отделах.
Сережа поймал взгляд Игоря и поднял руку.
— Я бы хотел чуть назад вернуться, — сказал он. — Насколько я понимаю, — начал он оглядывая зал, — здесь многие регулярно ходят на подобные сессии. И у меня возник вопрос — можно ли очистить свое мусорное ведро до дна? Разрядить все эти СКО и перестать плакать и блевать?
Несколько человек в зале заулыбались.
— Знаешь, почему они улыбаются? — спросил Игорь.
— Наверное знают ответ. Это частый вопрос, да?
— Да, бабай. Это частый вопрос. И ответ на него простой. Скажи — ты можешь перестать ходить в туалет?
— Я пока не праноед, — вспомнил сережа новое услышанное в коридоре слово.
— Твой вопрос опять задан из позиции, что тошнота и слезы — это плохо. Хотя я уже объяснил, что это такой же нормальный процесс, как поход в туалет. Идея в том, что можно производить корректную обработку мусора — что-то выкидывать, а что-то трансформировать. Таким образом ведро не будет переполняться до стадии, когда жизнь становится совсем серой.
Но так же, как ты регулярно кладешь в себя еду, ты регулярно переживаешь жизнь, и поскольку не все моменты тебе нравятся, необходимо учиться с этим работать.
Игорь замолчал и обвел зал взглядом.
— Благодаря этого вопросу мы с вами снова подходим к понятию дукхи.
Признавайся, читал что-нибудь про дукху вчера или сегодня? — он весело посмотрел на Сережу и подмигнул.
— Немного, — улыбнулся Сережа. — Пишут, что это “страдание”.
— Верно написано. Только это стоит пояснить, а то многие обычно думают, что оно к ним не относится. “Дукха” — это фундаментальное свойство этого мира, и она относится ко всем живым существам. Под страданием понимается “нетерпимость”, “неудовлетворенность”, “беспокойство”, т.е. отсутствие покоя.
Он выдержал паузу и продолжил:
— Любой покой разрушается временем. Попробуйте сидеть не двигаясь — через несколько минут это станет пыткой для большинства из вас. Наше тело, хотя и друг, но одновременно источник дукхи. Его надо кормить, поить, мыть, одевать, стричь, водить в туалет, укладывать спать.
И такая же канитель происходит с умом. Внутри есть деятель, который всегда недоволен. Он хочет больше, быстрее, качественнее, лучше, ярче, особеннее. Он жует переживания из прошлого и волнуется о будущем, хотя и то и другое — просто мысли. Он постоянно сравнивает вас с другими, и эти сравнения обычно не в вашу пользу. А если в вашу, то возникает страх, что все может измениться.
Вы думаете, что вы бежите к успеху и счастью, но на самом деле вы бежите от боли и страдания. От того экзистенциального ужаса, который кроется в основе всех неврозов. Потому что все хорошее постепенно остается позади, а впереди чернота и смерть. И в результате вы бежите в узком коридоре между болью и сладостью.
Игорь выдержал паузу.
— Что же делать? — спросите вы. — Спрашивайте.
— Что делать? — нахмурился парень, который спрашивал про тошноту.
— Работать над собой. Вы думаете, что тут происходит? Погоня за успехом? Деньги? Слава? Власть? Ничто из этого, ни вместе, ни по отдельности не избавит вас от дукхи. Ничто. Не верите мне — спросите тех, у кого, по-вашему, все это есть. Спросите и посмотрите внимательно в их глаза, чтобы увидеть, если они будут врать. А почти все из них будут. Ведь страшно признаться, что все эти атрибуты не работают. Подразумевается, что работают, а на самом деле нет. Понимаете, да?
Вам говорят, что нужно хорошо учиться в школе, помогать старшим, слушаться родителей, поступить в хороший институт, там тоже хорошо учиться, устроиться на престижную работу и стараться там на благо компании и общества. Завести семью, вырастить детей, устроить их в хорошую школу и т.д. И подразумевается, что если этому следовать, то будет хорошо. То будет счастье. Но это не так. Тут нет знака равенства, вас обманули. Привет.
Эти сценарии и знаки равенства нужны, чтобы сделать людей понятными и управляемыми. Так повелось много лет назад. Ни одно государство не заинтересовано в том, чтобы его граждане были самостоятельны и осознанны, потому что это дает им слишком много свободы. И поэтому происходит все то, что мы наблюдаем в новостях. Нас все время настраивают друг против друга. Создают из соседей врагов. Сначала придумывают опасности — террористы, соседние государства, болезни — а потом начинают от них “защищать”. — Игорь показал кавычки пальцами.
— Сначала искусственно усиливают естественную дукху каким-нибудь новым правилом или законом, а затем обещают лекарство взамен на ваше время и усилия. Но это не настоящее лекарство. Это наркотик, который лишь усиливает болезнь.
Вы замечали, как устроена радость от достижения долгожданной цели? Думаете, что вы радуетесь оттого, что достигли чего-то? Ничего подобного. Счастье ненадолго возникает оттого, что вы несколько мгновений перестаете интенсивно хотеть. Возникает небольшой промежуток, когда ум может побыть здесь и сейчас. А не убегать в будущее, туда где живет следующая цель.
Вы спросили что делать? Дукха не может исчезнуть — это фундаментальное свойство мира. Но вам не обязательно быть тем, кто страдает.
Это непросто и небыстро. Вся посуда мира разбивается в вашей голове, и кажется, что это конец. Но на деле это только начало. И это тот единственный настоящий успех, ради которого мы все здесь оказались. И он заключается в том, что вы перестаете зависеть от таких понятий, как “успех” и “неудача”.
Есть еще вопросы? — Игорь взял бутылку Evian, стоящую рядом со стулом, и отпил.
Поднялась девушка с балетной осанкой в обтягивающем черном трико. У нее были большие удивленные глаза.
— Ты вот говорил про выражение эмоций, — сказала она, показывая удивительно белые для Москвы зубы. — Но если все начнут открыто выражать свою злость, это что же будет?
— Что будет?
— Ну… я не знаю. Хаос начнется.
— Мы так думаем, потому что злость для нас — это накричать и дать по морде. Но это предельная форма ее выражения, которая в большинстве бытовых ситуаций совершенно не обязательна. Когда мы перестанем игнорировать свою злость, мы сможем с ней подружиться, и тогда она станет нашей силой, которой можно пользоваться умело и экологично. Это такой же инструмент, как молоток или нож. Ты можешь поранить ножом других и себя, а можешь заточить палку или нарезать еду.
Девушка села, и встала ее соседка в синих джинсах и черной толстовке.
— Я очень рада, что приехала сюда, — начала она, улыбаясь как дети на утреннике, когда их просят рассказать отрепетированный стишок.
Игорь молча смотрел на нее. Лицо его ничего не выражало, и девушка немного смутилась.
— Ты вот спросил, на какую оценку вы просыпаетесь, и я задумалась, на сколько же я встаю.
— И на сколько ты встаешь?
Девушка немного помолчала.
— Мне кажется, что на двойку, — сказала она с нервным смешком.
— На двойку? — переспросил Игорь.
— Да.
— Любимый человек есть?
— Есть.
— Вместе живете?
— Да.
— Он тебя любит?
— Да.
— Ну какая же это двойка.
Девушка молчала.
— Во сколько ты встаешь? — спросил ее Игорь.
— Во сколько нужно. По-разному бывает.
— Во сколько ты встаешь? — чеканно повторил Игорь.
— В семь часов. Отвожу ребенка в детский сад.
— Что дальше?
— Еду на работу.
— Чем ты занимаешься?
— Продаю обувь.
— Нравится?
— Нет.
— Зачем ты это делаешь?
Девушка потупилась.
— Потому что моя прошлая профессия сейчас не позволяет…
— Подожди. Я спрашиваю не “почему”. А зачем? Зачем ты занимаешься тем, что тебе не нравится?
— Сейчас это для меня хороший вариант. Мне нужны деньги.
Игорь смотрел все так же спокойно и бесстрастно, но в его голосе вдруг появилась почти отеческая теплота.
— Если для тебя это хороший вариант, то он не должен царапать. Но голос у тебя такой, что хороший вариант звучит не очень-то хорошо. Я чувствую горечь. И много.
Девушка перестала улыбаться и кивнула. А затем громко всхлипнула и прикрыла лицо рукой.
— Как тебя зовут? — спросил Игорь.
— Ира, — всхлипывая ответила девушка.
— Ира, похоже ты не делаешь что-то из того, что хочешь, — тихо сказал Игорь тем же отеческим тоном.
Девушки снова кивнула, и вытерла слезы рукавом.
— Твое сердце хочет творить — продолжал Игорь. — Не игнорируй его. Сделай шаг ему навстречу, и скоро увидишь следующие шаги, которые пока не видны. Они обязательно откроются. И не сдерживай слезы. С ними выходит горечь. Подойти ко мне после занятия.
Девушка судорожно кивнула. Кто-то сзади протянул ей салфетку. В зале стало очень тихо — видимо, многие представили себя в этом разговоре и задумались.
Игорь снова отпил воды, причмокнул губами и поднял руку, привлекая внимания.
— На какую оценку вы просыпаетесь — подумаете дома. А сейчас — важная финальная мысль.
Он убедился, что все на него смотрят и продолжил.
— Иногда концепцию дукхи трактуют так: “Жизнь — это боль”.
Эта трактовка никак не помогает. Гораздо мудрее будет сказать: “Боль — это жизнь”. Чувствуете разницу?
Каждый момент — это жизнь. И смех, и слезы, и печаль, и радость, и боль, и восторг, и скука. Поэтому когда мы привычно пытаемся оттолкнуть все, кроме радости, мы, по сути, отталкиваем жизнь. Был такой фильм про чувака с волшебным пультом, где он перематывал скучные моменты. Дрянь, конечно, а не фильм, обычная шняга попсовая, но вот эту идею они нормально донесли. Хотя, конечно, ее глубину, поняли немногие.
Кто-то сзади поднял руку, но Игорь мотнул головой.
— На сегодня разговоров хватит. Пять минут на туалет и начинаем. Доверьтесь телу и дыханию — они приведут вас туда, где правды больше, чем в любых словах. Даже моих. Он встал со стула и дал Полине знак зашторивать окна.
Дальше >
При использовании текста обязательно указание автора и ссылка на www.wakeupand.live